Детские и юношеские годы
15 апреля 1921 в небольшой деревне Федоровка (Полтавская область, Украина) родился Береговой Георгий Тимофеевич. Семья вскоре после его рождения переехала в Енакиево (Донецкая область).
Обучаясь в средней школе, мальчик уже проявлял серьезное стремление к небу. Сначала был инструктором, а после занял должность руководителя секции авиамоделирования, которая находилась в Енакиевской Детской станции юных техников. Также принимал участие в работе местного аэроклуба.
Окончив среднюю школу, Береговой начал работать на местном металлургическом комбинате, оттуда же и был призван в армию.
Боевой путь
В 1941 году Береговой Георгий Тимофеевич стал выпускником Ворошиловградской школы военных летчиков. Брал активное участие в боевых действиях, начиная с лета 1942 года вплоть до победы. Был простым летчиком, потом командиром звена, а впоследствии и командиром эскадрильи.
За годы войны 186 раз поднимал самолет на боевые вылеты. Трижды его сбивали противники, столько же раз его самолет горел, но Береговой каждый раз бесстрашно возвращался в небо.
За проявленную в летных боях отвагу в 1944 году был удостоен наивысшей награды – Золотой Звезды Героя Советского Союза.
«Чтобы поступить в аэроклуб, юноша бросил школу и пошел на завод»
— Как Георгий Тимофеевич стал летчиком?
— Первым примером для него стал его старший брат Виктор — летчик, начальник парашютной станции Челябинского аэроклуба. Его, к сожалению, в 1937 году арестовали и расстреляли, как и многих других невинных людей разных профессий, — продолжает Виктор Георгиевич. — Средний брат — Михаил Георгиевич — генерал-лейтенант в отставке, в свое время командовал радиотехническими войсками ПВО страны. Сейчас ему 93 года.
На снимке слева: Георгий Береговой полетел в космос в 47 лет, в то время как туда летали мужчины не старше сорока
Отец же, как и дядя Витя, с юности бредил небом. Школьником хотел поступить в Енакиевский аэроклуб. Сказали, что туда берут только рабочих. Так папа после восьмого класса бросил школу, устроился на металлургический завод. Опять незадача: 16-летних в аэроклуб не принимали. Помог друг дяди Виктора начальник летно-парашютной школы Василий Зарывалов.
Курсант Береговой стал прекрасным летчиком. Не раз получал нагоняи за лихачество. Но воевать пришлось на штурмовиках. Сначала летал на одноместном (сзади беззащитном) Ил-2 — без стрелка. Немецкие истребители били их, как куропаток.
Трижды горел и Береговой.
— И после таких злоключений у него не пропало желание летать?
— Это означало бы стать трусом. Подобное, вспоминал отец, он видел лишь раз. Горящий штурмовик стремительно снижался. Прыгать с парашютом было поздно. Увидев на лугу стога сена, летчик выпрыгнул из кабины, бросив стрелка в неуправляемой машине. И тут проявилась высшая справедливость: от удара о землю стрелка выбросило из кабины прямо… в стог сена, а летчик… промахнулся и сломал себе позвоночник.
Был ли отец бесстрашным человеком? Он не любил громких слов и честно говорил: «Иногда боялся так, что поджилки тряслись. Но страх — в определенной мере даже хорошо, это сигнал об опасности. Только если страх не держать в узде, он сам может стать опасностью. Его нужно обуздывать знанием техники, опытом, которые дают уверенность в себе».
Войну командир эскадрильи капитан Береговой закончил 11 мая 1945 года неподалеку от города Брно в Чехословакии. Потом продолжил службу в части, которая осваивала американские истребители «Кингкобра» (»Королевская кобра»). В душе он всегда оставался истребителем. Мог на штурмовике броситься в атаку на вражеский истребитель.
Пришло время поступать в академию. А общее образование у отца — всего лишь восемь классов! И бывалый фронтовик, майор-комэск, Герой Советского Союза ходил в вечернюю школу вместе с солдатами и младшими офицерами, чтобы получить аттестат зрелости.
— Как Георгий Тимофеевич познакомился с вашей мамой?
— А там же, во время учебы в вечерней школе, в библиотеке части в поселке Лиманском под Одессой. Мама, тогда еще десятиклассница, приехала из Сум навестить брата-офицера. Они начали переписываться.
Летчик-испытатель
После завершения войны будущий космонавт не оставил небо. В 1948 году, окончив высшие офицерские курсы, Береговой Георгий Тимофеевич приступил к испытаниям новейших разработок реактивных самолетов. Был вторым пилотом при первом вылете и испытаниях модели Р-2. Среди самолетов, испытанных Береговым, такие как МиГ-19, Су-9, Ту-128, Як-27К и многие другие — всего более 60 моделей. Также Георгий Тимофеевич являлся ведущим летчиком-испытателем реактивного самолета Як-25.
Один из полетов на Су-9 чуть не стоил Береговому жизни. Впоследствии частичного заклинивания системы управления самолет не мог набирать высоту. Как правило, в таких случаях пилот должен немедленно катапультироваться. Но летчик отказался это делать, и после нескольких неудачных попыток сумел взять самолет под свое управление. За такое мужество и спасение боевой машины генеральный авиаконструктор Сухой подарил Береговому кинокамеру.
1956 году, не отрываясь от полетов, летчик-испытатель стал выпускником Военно-воздушной академии. Впоследствии он взят на должность заместителем начальника Первого испытательного управления ГКНДИ ВВС, а в 1961 году стал Заслуженным летчиком-испытателем.
Подготовка к полету в космос
1964 год стал переломным для известного летчика: его приняли в отряд, готовящийся к полету в космос. Несмотря на то что 43-летний Береговой по возрасту уже не подходил (максимально допустимый возраст тогда был 35 лет), он был допущен к подготовительной программе.
Спустя 4 года будущие космонавты посетили в Евпатории Центр управления полетами, где потребовали привлекать их не только к полетам на готовых аппаратах, но и к их разработкам. По мнению Берегового, из-за лишних предосторожностей государственной комиссии и конструкторов, слишком надолго оттягивались пилотируемые запуски космических аппаратов. После того как пять тренировочных беспилотных кораблей успешно вернулись на Землю, было принято решение о проведении эксперимента — стыковке двух аппаратов в открытом космосе.
25 октября был успешно запущен беспилотный корабль 7К-ОК N10 «Союз-2», служащий мишенью. Предполагалось, что два корабля сначала сблизятся, используя поисковую систему «Игла», а на расстоянии в 150 метров пилот начнет сближать аппараты вручную. Поскольку стыковка должна была произойти на темной стороне орбиты, на «Союзе-2» были предусмотрены сигнальные огни. Некоторые конструкторы были против такого эксперимента, но запуск все же состоялся.
Георгий Береговой — Угол атаки
1 …
Часть первая
10 дней и вся жизнь
ПОРОГ СУРДОКАМЕРЫ, КОТОРЫЙ Я ПЕРЕСТУПИЛ, напоминал порог бункера газоубежища: его внушительной ширине соответствовала массивность тяжелой, герметически пригнанной двери. Если бы речь шла о таких «пустяках», как фосген или табун, за подобными стенами беспокоиться было бы не о чем. Но эксперимент, естественно, не имел ровно никакого отношения к боевым отравляющим веществам, и внутренняя часть сурдокамеры лишний раз свидетельствовала об этом. Помещение напоминало спичечный коробок, увеличенный раз в сто и выстланный изнутри звуконепроницаемым покрытием. Не содержала в себе ничего необычного и его «начинка». Низкий узкий топчан для сна, рабочее кресло и стол, холодильник для продуктов, различная аппаратура с ее несчетными стрелками приборов, клавишами переключателей, рычажками и тумблерами — ничего непривычного, настораживающего. За всем хозяйством, включая с этой минуты и меня самого, должно было наблюдать с помощью нескольких вмонтированных в стены объективов бесстрастное всевидящее телеоко.
Не оглядываясь на закрывшуюся для меня на долгих десять суток дверь, я подошел к столу и разложил на нем свое более чем скромное имущество: пару книг, стопку чистой бумаги, чурку липы и перочинный нож. Ничего лишнего брать с собой не полагалось.
Жить предстояло по графику, разработанному поминутно. В сурдокамере практиковались три вида графиков: прямой, перевернутый и рваный. Прямой график наиболее простой и легкий — он предусматривает привычный для человека суточный ритм жизни: днем — работа, ночью — сон. Перевернутый сложнее: когда на улице ночь — в сурдокамере день, и наоборот. Самое трудное, самое изматывающее — рваный график: время сна, работы или отдыха обусловлено в нем не естественной периодичностью суток, а принудительными командами.
Но независимо от типа графика, будь то прямой, перевернутый или рваный, распорядок дня включал в себя строго определенные, одинаковые для всех элементы: восьмичасовой сон, утреннюю зарядку, четырехразовое питание, работу с различными приборами, тестовые пробы и, наконец, два-три часа свободного личного времени. Менялись не сами элементы, а лишь их место в сутках. Последнее и обусловливал график.
О том, какой из его трех видов достанется тебе, заранее не сообщалось. Только войдя в сурдокамеру, я узнал, что мне выпало жить по смешанному графику.
Но график — это потом. Для начала я еще раз, но уже более внимательно огляделся по сторонам — нового от этого ничего не прибавилось. Все та же скупая обстановка тщательно продуманного эксперимента. Разве что окуляры телемониторов поблескивали теперь не столь холодно и отчужденно. Они, кажется, уже начали за мной свою слежку. Конечно, и раньше я знал, что так будет, но теперь я ощутил это физически. С этой минуты всякий мой жест, каждое движение фиксировались наблюдающими за мной операторами.
Внезапно я почувствовал себя чуть ли не голым. Ощущение было настолько неожиданным и острым, что захотелось ощупать себя, чтобы убедиться в том, что и без того было ясно, — я одет, на мне легкий хлопчатобумажный комбинезон, мягкие, на микропористой подошве туфли. С трудом отделавшись от навязчивого состояния, я подошел к столу, перевернул первый листок своего графика: полчаса, отпущенные на то, чтобы вжиться, свыкнуться с новой обстановкой, прошли. Пора было браться за дело.
Первые часы пролетели неожиданно быстро. Согласно графику я возился с таблицами, отвечал на тесты, выполнял другие указанные там работы… Все вроде бы шло нормально, все было хорошо.
Но постепенно я стал ощущать какое-то беспокойство. Словами его было трудно определить; оно вызревало где-то внутри сознания и с каждой минутой росло… Подавить его, отделаться от него не удавалось…
Я взглянул на часы, потом — в график. Там против очередной отметки стояло одно короткое слово: «Отдых».
Отдых так отдых, подумал я и, сев в кресло, медленно огляделся по сторонам.
И тут на меня обрушилась тишина.
«Ти-ши-на…» — мысленно произнес я хорошо известное всем слово, пытаясь вдуматься в то, что стояло за этим вроде бы таким ясным и обыденным прежде понятием. «Тишина…» Я услышал свое дыхание и еще, как бьется мое сердце. И все. Больше ничего не было. Абсолютно ничего. Я представил себе ком ваты, огромный ком, величиной с земной шар; внутри его — я. ТИШИНА… Ком разрастался, скачками захлестывая орбиту за орбитой, заполнил серой клочковато-волокнистой массой все околосолнечное пространство; я съежился в абстрактную точку, — биллионы биллионов кубических километров ваты вокруг нее — это и есть тишина?..
«Спокойно! — сказал я себе. — Просто у тебя разыгралось воображение». Я открыл глаза и выбрался из этой проклятой, заполонившей все вокруг ваты; сурдокамера выглядела совсем буднично и успокаивающе, но тишина оставалась. Только теперь она уже не пугала. Теперь она включила в себя то, чего я не знал о ней прежде и чего никогда уже не удастся от нее отделить, — реакцию на одно из качеств космоса. Оно, это качество, лишь слегка коснулось сознания, оглушило, сковало на миг судорогой и отступило, так и оставшись непознанным… Я узнал лишь одно, что тишина не только простое отсутствие шумов и звуков; тишина — это одно из свойств существующей материи, свойство, которое может убивать.
Конечно, все дело в восприятии. Совсем не обязательно путать тишину и одиночество сурдокамеры с тишиной и одиночеством космоса, не обязательно воспринимать их образно, через эмоции; можно подходить к ним отвлеченно, рассматривая их сквозь спокойную призму логики; но случись так, что придется остаться с космосом один на один, без шансов на чью-либо помощь, на чье-то вмешательство, как к этому ни относись, исход в конце концов будет один: безумие и неизбежный распад личности. Человеческая психика, не защищенная общением с себе подобными, и абсолютность таких свойств космоса, как тишина и одиночество, — явления несовместимые. Кому-то придется уступить место…
Может быть, я, как говорят, открываю Америку, ломлюсь в открытую дверь… Да, конечно. Я понимаю, что все это, вероятно, известно и без моих самонаблюдений. Известно теоретически. Но я открыл для себя Тишину и Одиночество не умозрительно, не путем логических рассуждений; я открыл их, закрыв за собой дверь сурдокамеры. А это, думаю, не одно и то же.
Впрочем, так думал не только я. Когда после закончившегося испытания в сурдокамере я показал нашему врачу Богдашевскому составленный мною график изменений психологического состояния (пики кривой пришлись в нем на первый, четвертый и последний — десятый — день), тот усмехнулся, достал с полки книгу, касавшуюся вопросов психологии космоса, и открыл ее на странице, где обобщались аналогичные данные. Оба графика почти совпали. Видно, не один я чувствовал себя не в своей тарелке, когда, сидя в сурдокамере, впервые, пусть даже в самом первом приближении, приобщался к грозной глубине и категоричности свойств космоса.
1 …
Космический опыт
26 октября с помощью ракеты-носителя стартовал «Союз-3» с Береговым на борту. Эксперимент шел по плану, и вскоре от космонавта услышали «Дальность — 40». Это значило, что расстояние между громадными кораблями было равно 40 метров. В это же время аппараты покинули зону радиовидимости наземных наблюдательных пунктов. Когда связь возобновилась, стало ясно, что эксперимент не удался: из-за неправильных расчетов Береговой не сумел совершить «слепую» стыковку. Когда его спросили о самочувствии, в ответ услышали раздражительную фразу: «Самочувствие в норме, а настроение — паршивое».
В этом полете Береговой Георгий Тимофеевич во многих аспектах выступил первопроходцем, ведь перенесенное им не учитывалось при подготовке космонавта и при проведении технических расчетов. После возвращения на Землю пилот сделал массу ценных замечаний конструкторам и техникам. Благодаря им значительно улучшилась подготовка будущих космонавтов, а космические аппараты начали проектировать более тщательно. За этот полет Береговой был во второй раз награжден Звездой Героя.
В период с 1972 г. по 1987 г. — руководитель Центра подготовки космонавтов им. Гагарина. По окончании этого периода (в 1987 г.), будучи на тот момент генералом-лейтенантом авиации, предпочел уйти в отставку по возрасту.
Первый космонавт Донбасса. Две звезды Георгия Берегового
С завода — в небо
Как и многие известные выходцы из Донбасса, Береговой родился вдали от него — 15 апреля 1921 года на Полтавщине. Но отец подался на шахты, и первые двадцать лет жизни Георгия прошли среди шахтных терриконов и заводских труб и домен.
Енакиево — старый индустриальный центр региона, металлургический завод здесь построили позже Луганского, но раньше Юзовского. В тридцатые годы прошлого века здесь кипела обычная для советского промышленного города жизнь, а значит, был и свой аэроклуб. В него и записался Георгий.
День в истории. 27 ноября: Пущена первая домна Енакиевского металлургического завода
©
Public domain
Работать же начал рано — едва окончил 8 классов средней школы. Пошел учеником слесаря на Енакиевский металлургический завод. Но не искусство варить сталь манило парня, а небо. Туда же смотрел еще один молодой рабочий завода — Фёдор Янукович, тоже записавшийся в аэроклуб. Юноши сдружились. Неисповедимы пути Господни — кто же знал, что много лет спустя Георгию предстоит сыграть решающую роль в жизни сына Федора — Виктора?
Из аэроклуба, где Жора Береговой был в числе первых, дорога была одна — в летное училище. А оно — вот, под боком, в Ворошиловграде, как тогда назывался по имени своего знаменитого уроженца Луганск. Береговой учился на пилота бомбардировочной авиации. На фронте пришлось переучиваться — с 1942 года он — лётчик-штурмовик.
Мастерство и везение «аса» штурмовки Берегового
То, что штурмовики ИЛ-2 были грозой для немцев, «летающим танком», «бетонным», «черной смертью», «чумой», хорошо известно. Но штурмовик работает по целям с малых высот, а значит, и риск быть сбитым — в разы выше, чем на других типах самолетов. Учитывая потери в штурмовой авиации первого года войны, риск полета на нем, уже за 10 удачных вылетов на задание летчик ИЛ-2 получал звание героя Советского Союза. Но, когда воевать начал Береговой, «ИЛы» получили стрелка-радиста. Ценз на звание Героя СССР повысили до 30 полетов, потом до 80. Но ты еще выживи в этих тридцати и восьмидесяти полетах!
© РИА Новости, Александр Моклецов | Перейти в фотобанк
Георгий Береговой, летчик, командир авиаэскадрильи 671-го штурмового полка во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Герой Советского Союза.
Береговой совершил за войну 185 боевых вылетов на штурмовку войск противника. Звание Героя он получил в 1944 году — за 108 вылетов. Ему везло — трижды сбивали. Несколько жестких посадок, но остался цел. После войны работал летчиком-испытателем. Его классность была столь высокой, что Берегового пригласили в отряд космонавтов СССР, несмотря на солидный возраст.
Береговой для книги рекордов космонавтики
Вообще надо сказать, что в отряде космонавтов Георгий Тимофеевич был фигурой более чем заметной. Он был единственным лётчиком-космонавтом, получившим первого Героя СССР не за полет в космос, а за боевые вылеты. Он также был единственным по-настоящему боевым летчиком и участником войны — Беляев успел только в сорок пятом немного в войне с Японией полетать на истребителе. Георгию Береговому принадлежит и возрастной рекорд — он управлял космическим кораблем в возрасте 47 лет. Это уникальный случай в мировой космонавтике.
День в истории. 7 февраля: в Подмосковье родился знаменитый киевский авиаконструктор
©
РИА Новости, Василий Малышев | Перейти в фотобанк
В 1968 году он поднял к звездам «Союз-3». Корабль во многом новаторский, экспериментальный. Дело новое, значит, и летчик должен быть с опытом испытателя. У него он был. В 1948-1964 годах Георгий Тимофеевич испытал 60 новых самолетов. Тем не менее, к отбору подходили беспощадно строго, простой насморк мог перечеркнуть мечту всей жизни. Сам Береговой страшно переживал накануне, что не полетит. В свой книге «Угол атаки» он так описал свои сомнения:
«…мне уже как-никак сорок семь, а космические корабли отправляются пока еще не с частотой летних электричек, да и пассажиров берут не густо. Нет, мне нельзя откладывать сегодня на завтра. Что может быть обиднее, чем после стольких лет подготовки навсегда остаться в звании наземного космонавта?»
Полет прошел нормально. Береговой стал космонавтом № 12 в СССР и тридцать вторым в мире. Газеты бесстрастно сообщили: «Сегодня, 26 октября 1968 года, в 11 часов 34 минуты московского времени на орбиту искусственного спутника Земли мощной ракетой-носителем выведен космический корабль «Союз-3». Космический корабль пилотирует гражданин Советского Союза летчик-космонавт, Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР полковник Береговой Георгий Тимофеевич».
© РИА Новости, Лев Поликашин | Перейти в фотобанк
Встреча космонавта Георгия Берегового, командира космического корабля «Союз-3», после успешного завершения полета. Москва.
Первый космонавт Донбасса
Енакиево и весь Донбасс ахнули — наш парень в космосе! Рабочий край очень гордился Георгием Береговым. Еще бы — он был первым и единственным космонавтом из Донбасса целых 12 лет, пока осенью 1980 года не взошла звезда уроженца Красного Лимана Леонида Кизима. Еще пять лет спустя космос покорил уроженец Горловки Александр Волков. И по сей день Донецкий край остается единственным, давшим такую гроздь космонавтов.
А тогда, тогда он был первым. Сегодня трудно передать тот уровень известности, который был у Берегового на малой родине. Кстати, и Енакиево, и Донецкую область, и Ворошиловградскую Береговой посещал весьма часто, несмотря на большую загруженность делами. Со многими руководителями региона его связывали неофициальные, дружеские связи. А в конце семидесятых ему пришлось в Донецке вспомнить дружбу с Федей Януковичем, с начала которой прошло ровно сорок лет.
Таинственная «память о друге»
История с Виктором Януковичем, тогда безвестным заключенным одной из колоний Донецкой области, мутна до беспредела. Известно, что первый раз за «хулиганку» будущему президенту Украины дали в 1967 году 3 года, но отсидел он всего 7 месяцев и вышел на свободу досрочно. Три года спустя ему снова пришлось познакомиться с камерой примерно за то же самое. Прокурор просил два года, судья был не против. Адвокат, правда, утверждал, что Янукович защищал девушку. Следствие шло почти год, сроку дали Януковичу два. В общем, тоже обошлось ему все малой кровью.
День в истории. 29 ноября: Янукович подписал себе приговор
©
РИА Новости, Андрей Мосиенко | Перейти в фотобанк
А 1978 году Донецкий областной суд внезапно решает пересмотреть все уголовные дела Виктора Януковича. И тут появляется фигура Берегового. Будто бы именно он попросил суд разобраться. Тот якобы внял и снял все судимости с Януковича, который к тому времени успел получить диплом Енакиевского горного техникума, добраться до третьего курса Донецкого политехнического и стать директором небольшой автобазы. Неплохой, а главное, какой типичный для вчерашнего зэка трудовой путь, не так ли?
Добавим, что через несколько лет он возглавил Донецкое областное управление автотранспорта, и дальше его карьера все время поднималась в гору. Чем все закончилось — известно. Что касается Берегового, то много лет спустя сторонники Януковича рассказали трогательную историю о том, как первый космонавт Донбасса в память о юношеской дружбе с отцом помог его сыну.
Так оно было или нет — Берегового уже не спросишь, он скончался в 1995 году. Но, думается, что, если бы Георгий Тимофеевич знал о том, как подставит Донбасс и всю Украину тот, за кого он в семьдесят восьмом поручился, может, и не стал бы руки марать.
© РИА Новости, Александр Моклецов | Перейти в фотобанк
Руководитель Центра подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина, летчик-космонавт СССР Георгий Береговой (в центре) с членами экипажа космического корабля «Союз-17» Алексеем Губаревым (справа) и Георгием Гречко (слева) во время подготовки к полету. 1974 г.
Память о легенде
Георгий Береговой по праву считается великим сыном народа Донбасса. И памятью о нем служит не только бюст и специальная стела на родине героя — в Енакиеве, не только тот самый колокол от семьи Януковичей.
Его именем названы улицы и школы, и малая планета, в его честь выпускались юбилейные монеты, а поезд «Полтава-Москва» именовался «Георгий Береговой». Где нынче тот поезд?
В свое время Георгий Тимофеевич был главным консультантом на съемках культовых подростковых фильмов о скитаниях в комических далях — «Москва-Кассиопея» и «Отроки во Вселенной». Он вообще любил фантастику. Но никакого воображения не хватило бы у космонавта, чтобы увидеть в страшном сне, как сыны родины его предков пойдут убивать детей его Донбасса, места, где он стал тем, кем стал — легендой. Да и у кого бы хватило в то время?
Научная и политическая деятельность
Помимо летной и учебной деятельности, Береговой Георгий Тимофеевич писал научные работы, касающиеся космонавтики и инженерной психологии. Также этот великий человек — соавтор нескольких открытий в области физики атмосферы. Также Береговой был председателем Общества польско-советской дружбы и Межреспубликанского союза ветеранов. Писал Георгий Тимофеевич и художественные произведения.
Береговой Георгий Тимофеевич, фото которого вы видите в статье, трижды избирался депутатом Верховного Совета СССР.
