Что испытывают космонавты по возвращении на Землю
Некоторые космонавты называют момент возвращения на Землю «вторым рождением». Как долгий срок непрерывного пребывания на МКС влияет на космонавта? Что испытывают космонавты по возвращении на Землю и как сказываются космические привычки? Некоторые космонавты называют момент возвращения на Землю «вторым рождением»: после посадки им нужно время, чтобы привыкнуть к хождению по твердой поверхности и восстановиться физически. Одним для этого нужны часы, другим — сутки.Российские космонавты Михаил Корниенко и Сергей Волков, а также астронавт НАСА Скотт Келли утром 2 марта вернулись на Землю с Международной космической станции (МКС). В полете они побили несколько рекордов. Русская служба Би-би-си поинтересовалась у ветеранов космонавтики, что сейчас, вероятно, испытывают их коллеги.Корниенко и Келли пробыли на орбите 340 суток — это самый долгий срок непрерывного пребывания на МКС. Келли также побил рекорд НАСА по «суммарному налету» — 552 дня. Волков пробыл на МКС 182 дня.Как сообщили в «Роскосмосе», сразу после посадки экипаж отправили в медицинскую палатку для тестирования. Эти тесты необходимы для «отработки задачи по соблюдению условий посадки на другую планету».С планируемым пилотируемым полетом на Марс связан и эксперимент по самостоятельному выходу космонавтов из спускаемого аппарата после приземления, правда, в этот раз он не удался — экипажу помогли выбраться.С прицелом на Марс космонавты провели и больше, чем обычно, времени в открытом космосе. Корниенко и вернувшийся на Землю в сентябре 2020 года Геннадий Падалка находились за пределами станции 5 часов 34 минуты, Волков и продолжающий полет Юрий Маленченко — 4 часа 43 минуты.Несмотря на рекорды нынешней миссии, самым долгим в истории остается полет россиянина Валерия Полякова: в 1994-95 годах он провел на станции «Мир» 437 суток.
Тошнит, ломает, кружит
Некоторые космонавты называют момент возвращения на Землю «вторым рождением»: после посадки им нужно время, чтобы привыкнуть к хождению по твердой поверхности и восстановиться физически. Одним для этого нужны часы, другим — сутки.«Самое сложное при посадке — это даже не момент соприкосновения с Землей, а вхождение в плотные слои атмосферы, когда космонавт испытывает перегрузки торможения, то есть отрицательного ускорения, — рассказывает Сергей Крикалев, проведший на орбите 803 дня в 1980-2000-е годы. — После возвращения все космонавты испытывают тяжесть в организме, у кого-то она проходит быстро, у других задерживается».У Александра Лазуткина, который пробыл на «Мире» 184 дня в 1997 году, иной опыт: «Для меня самой неприятной была встреча с Землей, сам удар. У нас элементы мягкой посадки не сработали, поэтому мы очень сильно ударились. После приземления у меня появились вестибулярные расстройства, когда головой качаешь, а тебя тошнит. Потом это быстро проходит — день, два, и все. К Земле привыкаешь быстро».По возвращении на Землю покорителям космоса нужно соблюдать меры предосторожности. «Нельзя резких движений делать, нельзя шнурки завязывать, потому что упадешь тут же, — продолжает Лазуткин. — В космосе из костей выходит кальций, они становятся слабыми, хрупкими. У нас был случай, когда один член экипажа палец сломал, просто задев им стол».
Не бросать, а передавать
Недавно вернувшимся космонавтам можно есть все продукты, но в меру, говорят ветераны. Бокал шампанского возможен, по мнению Лазуткина, а по мнению Крикалева — недопустим.«Миссия космонавта не заканчивается сразу после приземления, — говорит Сергей Крикалев. — В течение нескольких дней он проходит медицинские тесты, результаты которых обобщаются и учитываются в будущих полетах. Бокал шампанского может “смазать” эту картину».Космические привычки на Земле быстро забываются.«Скажем, в невесомости можно предмет не передавать из рук в руки, а бросить его — он направится по назначению. Эта же реакция в первые дни сохраняется на Земле, у тебя что-то просят — ты бросаешь. Но после второго раза восстанавливаются земные привычки», — объясняет Лазуткин.Особое чувство — первый по возвращении сон в земной постели.«Первую ночь, даже две чувствуешь себя странно из-за того, что приходится перекладывать руки, ноги… В невесомости этого нет. Но все равно засыпаешь быстрее, чем в космосе», — делится Крикалев.«Космос лично мне не снился, — вспоминает его коллега Лазуткин. — Все земное, не за что зацепиться».При этом оба космонавта утверждают: несмотря на то, что в полете космонавты находятся в крайне тесном кругу своих коллег, по возвращении они не прекращают общаться — ни через день, ни через годы.Сейчас на борту МКС находятся россиянин Юрий Маленченко, американец Тим Копра и британец Тим Пик. Возвращение экипажа предварительно намечено на 5 июня 2020 года.
Источник: Русская служба BBC, Великобритания
mensby.com
«Под парашютом — человечек!»
Вот она, самая-самая первая фотография… Юрий Гагарин уже без скафандра, в «лазоревом» комбинезоне. Его встречают, а он в счастливом порыве, нет, не шагает — летит навстречу людским объятьям и, кажется, всем и каждому рад: командиру и рядовому, взрослому и ребенку! И, конечно, улыбка…
Снимок не постановочный, репортажный. Живой! По традиции далеких лет фото обрезано по периметру фигурными скобочками. А на обратной стороне надпись: «Майора Гагарина Ю.А. встречают советские люди. Они первыми пожали руку первому космонавту. Горжусь тем, что объектив моего аппарата был направлен на первого космонавта первым. Мне удалось запечатлеть его несколько раз. 1961 г. Анатолий П.»
Анатолий Борисович помнит тот день в подробностях, даже то, что была среда.
— Подняли нас по тревоге — всем на позиции! Восемьдесят человек бегут по бетонке… Офицерский состав уже что-то знал. Кто-то из офицеров нашей кабины говорит: «Ребята, работаем по космосу.» И тут — сильный хлопок, как залп. Чей-то крик: «Парашют!» Все повыскакивали из кабин на бруствер капонира — глядеть в небо. Подумали, что это сам космонавт. Но нет. На первом спускался «шарик» — капсула корабля «Восток».
Смотрим — летит второй парашют, позже выяснилось — с креслом-катапультой. А к первому наш командир, майор Гассиев, уже послал машину. Следом вторую отправляет — артиллерийский тягач. А тем временем в небе появился третий парашют, и видно, что под ним — человечек!
Тут уже сам майор прыгает в машину и прямо по колхозному полю — к месту приземления.
Что испытывают космонавты по возвращении на Землю
Космонавты Михаил Корниенко, Сергей Волков и Скотт Келли (слева направо) после приземления
Российские космонавты Михаил Корниенко и Сергей Волков, а также астронавт НАСА Скотт Келли утром 2 марта вернулись на Землю с Международной космической станции (МКС). В полете они побили несколько рекордов. Русская служба Би-би-си поинтересовалась у ветеранов космонавтики, что сейчас, вероятно, испытывают их коллеги.
Корниенко и Келли пробыли на орбите 340 суток — это самый долгий срок непрерывного пребывания на МКС. Келли также побил рекорд НАСА по «суммарному налету» — 552 дня. Волков пробыл на МКС 182 дня.
Как сообщили в «Роскосмосе», сразу после посадки экипаж отправили в медицинскую палатку для тестирования. Эти тесты необходимы для «отработки задачи по соблюдению условий посадки на другую планету».
С планируемым пилотируемым полетом на Марс связан и эксперимент по самостоятельному выходу космонавтов из спускаемого аппарата после приземления, правда, в этот раз он не удался — экипажу помогли выбраться.
С прицелом на Марс космонавты провели и больше, чем обычно, времени в открытом космосе. Корниенко и вернувшийся на Землю в сентябре 2020 года Геннадий Падалка находились за пределами станции 5 часов 34 минуты, Волков и продолжающий полет Юрий Маленченко — 4 часа 43 минуты.
Несмотря на рекорды нынешней миссии, самым долгим в истории остается полет россиянина Валерия Полякова: в 1994-95 годах он провел на станции «Мир»437 суток.
Тошнит, ломает, кружит
Некоторые космонавты называют момент возвращения на Землю «вторым рождением»: после посадки им нужно время, чтобы привыкнуть к хождению по твердой поверхности и восстановиться физически. Одним для этого нужны часы, другим — сутки.
«Самое сложное при посадке — это даже не момент соприкосновения с Землей, а вхождение в плотные слои атмосферы, когда космонавт испытывает перегрузки торможения, то есть отрицательного ускорения, — рассказывает Сергей Крикалев, проведший на орбите 803 дня в 1980-2000-е годы. — После возвращения все космонавты испытывают тяжесть в организме, у кого-то она проходит быстро, у других задерживается».
Первую ночь, даже две чувствуешь себя странно из-за того, что приходится перекладывать руки, ноги… В невесомости этого нет.
У Александра Лазуткина, который пробыл на «Мире» 184 дня в 1997 году, иной опыт: «Для меня самой неприятной была встреча с Землей, сам удар. У нас элементы мягкой посадки не сработали, поэтому мы очень сильно ударились. После приземления у меня появились вестибулярные расстройства, когда головой качаешь, а тебя тошнит. Потом это быстро проходит — день, два, и все. К Земле привыкаешь быстро».
При посадке растренированный организм переносит перегрузки куда тяжелее, чем при старте
По возвращении на Землю покорителям космоса нужно соблюдать меры предосторожности.
«Нельзя резких движений делать, нельзя шнурки завязывать, потому что упадешь тут же, — продолжает Лазуткин. — В космосе из костей выходит кальций, они становятся слабыми, хрупкими. У нас был случай, когда один член экипажа палец сломал, просто задев им стол».
Не бросать, а передавать
Недавно вернувшимся космонавтам можно есть все продукты, но в меру, говорят ветераны. Бокал шампанского возможен, по мнению Лазуткина, а по мнению Крикалева — недопустим.
«Миссия космонавта не заканчивается сразу после приземления, — говорит Сергей Крикалев. — В течение нескольких дней он проходит медицинские тесты, результаты которых обобщаются и учитываются в будущих полетах. Бокал шампанского может «смазать» эту картину».
Космические привычки на Земле быстро забываются.
«Скажем, в невесомости можно предмет не передавать из рук в руки, а бросить его — он направится по назначению. Эта же реакция в первые дни сохраняется на Земле, у тебя что-то просят — ты бросаешь. Но после второго раза восстанавливаются земные привычки», — объясняет Лазуткин.
У нас был случай, когда один член экипажа палец сломал, просто задев им стол
Особое чувство — первый по возвращении сон в земной постели.
«Первую ночь, даже две чувствуешь себя странно из-за того, что приходится перекладывать руки, ноги… В невесомости этого нет. Но все равно засыпаешь быстрее, чем в космосе», — делится Крикалев.
«Космос лично мне не снился, — вспоминает его коллега Лазуткин. — Все земное, не за что зацепиться».
При этом оба космонавта утверждают: несмотря на то, что в полете космонавты находятся в крайне тесном кругу своих коллег, по возвращении они не прекращают общаться — ни через день, ни через годы.
Сейчас на борту МКС находятся россиянин Юрий Маленченко, американец Тим Копра и британец Тим Пик. Возвращение экипажа предварительно намечено на 5 июня 2020 года.
lfly.ru
Как на Земле встречают космонавтов
Подробности 02.11.2016 20:12
«В 140 километрах от города Жезказгана благополучно совершил посадку космический корабль, самочувствие экипажа – отличное…» – сколько таких коротких репортажей на своём веку слышали жезказганцы! Что же на самом деле стоит за этими скупыми строчками? Нам помог в этом разобраться человек, координирующий посадку космонавтов с передвижного командного пункта в Жезказгане – заместитель начальника отдела организации поисково-спасательного обеспечения полётов космических объектов Управления организации авиационно-космического поиска и спасания Федерального Агентства воздушного транспорта (а проще Росавиация) Александр Попов.
С 2002 года Александр Попов занимается организацией мероприятий, связанных с поиском и эвакуацией космонавтов после посадки. Около 80 дней в году он проводит в нашей стране, то есть, суммарно, каждый пятый год службы – в Казахстане.Александр Петрович – кадровый офицер, потомственный военный. После окончания в 1983 году Киевского высшего военного авиационного инженерного училища служил несколько лет в Германии, затем работал на оборонную промышленность СССР в качестве военпреда в Удмуртии. С 1991 года – в Москве. Практически всю свою службу был связан с космосом – сначала военным, затем гражданским. Служил в Единой государственной авиационной поисково-спасательной службе, непосредственно осуществляя заказы и поставки оборудования для ведения поисково-спасательных работ.В Жезказгане Александр Петрович давно уже не гость. Знает, что разместить 150 человек встречающих в нашем городе труднее, чем в Караганде, но легче, чем в Аркалыке, хотя районы посадки космонавтов есть и там.
За три дня до планируемой посадки, назначенной на 30 октября, Александр Петрович провёл совещание с постановкой задач. И буквально перед этим успел рассказать нам о своей работе.
– Александр Петрович, так когда же начинается подготовка к встрече космонавтов?
– За 30 дней до посадки спускаемого аппарата (СА) специалисты по баллистике ракетно-космической корпорации (РКК) «Энергия» выдают нам исходные данные о планируемой дате, времени и координатах места посадки, причём данные о посадке не только с первого витка, но и со второго, и с третьего. То есть, имеются три потенциальных района посадки, плюс вариант баллистического спуска (неуправляемый спуск по более крутой траектории, когда СА входит в плотные слои атмосферы на большой скорости, что приводит к более высоким перегрузкам – авт.). Основной район посадки сейчас находится в 140 км юго-восточнее Жезказгана, а баллистическая точка находится ближе к Байконуру, от нас примерно 400 км.
После получения исходных данных мы доводим их организациям, участвующим в поиске и доставке космонавтов. Задействованы два грузопассажирских самолёта Ан-12 и один Ан-26, а также 12 вертолётов Ми-8, десять из которых 29 октября прилетят сюда, чтобы 30-го рано утром из аэропорта Жезказгана стартовать к месту посадки. Ещё два вертолёта прикрывают точку баллистической посадки в районе космодрома Байконур. Но и это ещё не всё. Если посадка космонавтов по каким-то причинам произойдёт не на первом витке, а на втором или даже на третьем, то точка посадки смещается на сотни километров, и в этой ситуации там тоже кто-то должен космонавтов встретить. Поэтому на точках около Аркалыка, в Оренбургской области также дежурят вертолёты. Ну, а для доставки наземных поисковых отрядов непосредственно в расчётный район посадки применяются специальные машины повышенной проходимости – ПЭМ (поисково-эвакуационные машины), одна из них после посадки доставит СА до оперативного аэродрома. Эти машины, как и большинство вертолётов, базируются на аэродроме Упрун, возле Южноуральска, и доставляются в Жезказган на самолётах Ан-12.
Автомобили-амфибии ПЭМ известны также под именем «Синяя птица» из-за ярко-синего цвета кузова. ПЭМы очень заметны на дорогах благодаря мощной конструкции. Спроектированы они были ещё во времена СССР на заводе ЗиЛ специально для поиска космонавтов в труднодоступных районах, а также для доставки спускаемых аппаратов до аэродрома. ПЭМ существует либо с пассажирским салоном, либо с грузовой платформой и краном, но кроме них есть и очень специфичный ПЭМ-3 – шнекороторный болотоснегоход, с двумя роторами-винтами, который может ездить по глубокому снегу и заболоченной местности. На ПЭМах имеются надувные лодки.
В операции участвуют представители Института медико-биологических проблем Российской академии наук – это их специалисты сразу после посадки, в научных целях, снимают с космонавтов биометрические данные. Присутствуют медики Федерального медико-биологического агентства России, представители Центра подготовки космонавтов (ЦПК) – именно они помогают космонавтам выбраться из спускаемого аппарата, а также технические специалисты РКК «Энергия», создатели космических аппаратов, у которых имеется целый перечень работ, которые по регламенту необходимо выполнить на СА после посадки.
При нормальных погодных условиях существует норматив – не более трёх часов на поиск капсулы с космонавтами.
– Много ли людей принимает участие в поисковой операции?
– Всего задействовано около трёхсот человек, включая экипажи самолётов и вертолётов Министерства обороны России, спасателей-парашютистов, экипажи наземных машин, специалистов, медиков.
Приблизительно за 10 дней до посадки выбранный район (а их для посадки кораблей «Союз» существует всего 13 по Казахстану) инспектируется с вертолётов, – продолжает Александр Попов. – За 5-7 дней до посадки вся техника прибывает и рассредоточивается на оперативных аэродромах (основными являются Караганда и Жезказган). Уже на месте создаются передвижные командные пункты, которые обеспечивают чёткую и слаженную работу всех привлечённых воздушных судов, а также планируется в деталях проведение поисково-спасательной операции, расстановка сил и средств, анализируются полученные фактические погодные данные.
29 октября, накануне посадки, сюда, в Жезказган, прибывают из Караганды 10 вертолётов со специалистами, для встречи коллег прилетает японский астронавт Юи Кимия и астронавт НАСА Джозеф Акаба.
Сутки до спуска СА и посадка – самый ответственный этап операции. Экипажи «Синих птиц» со специалистами после постановки задач и получения необходимой информации за сутки до посадки уходят в заданный район.
– На случай, если космонавтам потребуется стационарная медицинская помощь мы приводим в состояние повышенной готовности все ближайшие медицинские учреждения Жезказгана, Караганды, отправляем просьбы о создании необходимых запасов крови, резервных палат, – рассказывает Александр Попов. – К моменту посадки в аэропортах заступают на дежурство реанимобили.
Как только из ЦУПа поступают данные об отстыковке корабля от МКС, в воздух поднимаются все воздушные суда и следуют в заданный район согласно плановой таблицы полётов. Фактические координаты нахождения СА помогает отследить система Коспас-Сарсат, а для взаимодействия с поисковыми самолётами на спускаемом модуле включается маячок. Самолёты и вертолёты занимают свои позиции в районе поиска за несколько минут до раскрытия парашюта СА.
И вот на высоте 10 км раскрывается сначала вытяжной, затем тормозной, а потом уже и основной парашют – площадью в 1000 квадратных метров! Хлопок открывающегося парашюта иногда можно услышать даже в Жезказгане.
На этапе парашютного спуска самолёты начинают ловить сигнал маячка, в это время уже доступна голосовая радиосвязь.
– Космонавты тем временем докладывают о своём самочувствии, уточняют высоту, переговариваются с экипажами воздушных судов, – рассказывает Александр Петрович. – Активней всех спускающихся с орбиты общается в эфире космонавт Геннадий Падалка, герой Российской Федерации, рекордсмен по продолжительности нахождения в космосе. «Так, вертолёты, вы меня слышите? Уточните высоту». В спускаемом аппарате имеется свой высотомер. «Все параметры в норме. Так, кресла взведены». Перед посадкой кресла в СА взводятся как пружина, чтобы самортизировать и смягчить удар при приземлении.
После раскрытия парашюта проходит около 10 минут. Плавный спуск, эффектно срабатывают двигатели мягкой посадки, вырывая клубы пыли из-под СА и вот… Есть посадка! Всё, космонавты на Земле! Буквально через секунды спасатели у спускаемого аппарата – начинается процесс эвакуации…
В это время Александр Попов находится в командном пункте в Жезказгане и докладывает о происходящем по телефону госкомиссии в ЦУП в Королёве, в главный координационный центр поиска и спасания в Москве, одновременно согласовывая действия всех участников спасательной операции. Всё ли штатно? Какие координаты места посадки? Точное время посадки? Самочувствие космонавтов?
– Александр Петрович, космонавтов встретили, на этом ваша работа закончена?
– Не совсем. После приземления необходимо доставить космонавтов в Караганду и передать из рук в руки представителям Центра подготовки космонавтов им. Гагарина, откуда они уже будут доставлены самолётами в Москву. А вообще, наша задача считается выполненной, когда вся техника, участвующая в операции, прибыла на места дислокации, а спускаемый аппарат и специальные грузы с орбиты доставлены в Москву. Только после этого можно облегчённо выдохнуть, и… пойти писать отчёты о проделанной работе!
В 1966 году постановлением Совета Министров СССР была создана поисково-спасательная служба ВВС, которой также предписывалось заниматься поисково-эвaкуaциoнными мероприятиями по обеспечению космической деятельности. После нескольких реорганизаций служба поиска существует и по сей день и 10 октября отметила 50-летний юбилей. С чем мы их с удовольствием поздравляем!
Точно в заданном районе в 140 километрах юго-восточнее Жезказгана 30 октября 2020 года в 9 часов 58 минут совершил посадку спускаемый аппарат с космонавтом Анатолием Иванишиным, астронавтами Такуи Ониши (ДжАКСА) и Кэтлин Рубинс (НАСА). Самочувствие вернувшихся на Землю членов экипажа отличное. Продолжительность пребывания в космическом полёте экипажа экспедиции МКС-48/49 составила 115 суток. ТПК «Союз МС» находился в составе МКС с 9 июля 2016 года.
Алексей ЛОГИНОВСКИХ,
Юлия ВЫСОЦКАЯ.
podrobnosty.kz
Все свое ношу с собой
НАЗ, носимый аварийный запас — это набор вещей, которые помогают экипажу бороться за выживание в условиях аварийной посадки. По словам полковника Александра Германа, начальника отдела по подготовке космонавтов к действиям в экстремальных условиях Центра подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина, при грамотном использовании НАЗ экипажу гарантируется выживание (без патологических изменений в организме) в течение 3 суток при температуре от -50 до +50 градусов Цельсия. Исключение составляет только пустыня — запас воды в НАЗ ограничен 6 литрами, и в этом случае срок гарантированного выживания составляет 48 часов. Комплект НАЗа состоит из нескольких блоков. В состав первого блока входит запас воды (всего 6 л). Второй блок включает сублимированные продукты питания с большим сроком годности (около 5000 ккал на каждого члена экипажа), сухое горючее, проволочные пилы, иголки и нитки, рыболовные снасти, другие вспомогательные инструменты, ветроустойчивые спички, а также универсальную аптечку с достаточным набором медикаментов, средства для обеззараживания воды, медицинская накидка. Третий блок НАЗа — это нож, мачете, точильный брусок, компас, светосигнальные средства (фонарь, авиационное зеркало, два ПСНД — патрон сигнальный ночной/дневной оранжевого дыма или огня, ракета ПРБ-2, запускаемая на высоту до 300 м и горящая не менее минуты, и мортирка с 20 сигнальными патронами-звездочками, выстреливаемыми на высоту до 50 м), а также аварийная радиостанция с радиусом действия около 15 км с тремя комплектами батарей. Третий блок снабжен плотиком, который удерживает его на плаву при приводнении. Кроме трех упомянутых блоков, в НАЗ входят укладки с теплой одеждой, к которой относятся теплозащитные костюмы (ТЗК) с синтетическим утеплителем, состоящие из комбинезона, а также теплой куртки со вшитыми рукавицами и мягких сапог (бахилов), а также перчатки, шапки, шлемофоны, меховые (унтята) и шерстяные носки. Теплая одежда упакована в компактные свертки — «колбаски», поскольку в спускаемом аппарате (СА) очень мало места. В качестве теплой одежды используются и штатные полетные шерстяные костюмы.
